class="p1">— Не люблю ноябрь, — сказала Оля. — И время противное и ждать можно только зиму, которую тоже не люблю.
— Хочешь, на лыжах покатаемся, когда снег ляжет. У знакомых есть дом около Чкаловской, там печка, лес сосновый.
— Хочу, только у меня тут лыж нет. Найдешь для меня?
— Конечно. А давай завтра встретимся? В кафе сходим, поболтаем.
— Завтра я не могу, давай в субботу?
В метро Колька взял Олю за руку.
— Ты красивая.
— Спасибо, мама меня тоже хвалит.
— Только мама?
— У нас в группе одни девчонки, мы друг друга редко хвалим.
Оля вошла в вагон. Когда двери закрылись, она обернулась, заулыбалась и помахала Кольке рукой. Он улыбнулся, хотел тоже помахать, но тут Олю оттеснили от двери, поезд загудел и скрылся в туннеле. Колька смотрел на табло, которое начало отсчитывать время отхода, и думал, как же ему хорошо и спокойно. Можно не волнуясь ждать субботы, без ненависти смотреть на телефон и даже попробовать не думать о Ксении.
Декабрь выдался теплым и влажным. Зеленела трава, на голых черных ветках висели невысыхающие капли. Колька с Олей бродили по мокрым тротуарам, согревались в кафе чаем с эклерами. Тем для разговоров почти не было, они часто просто молчали, поглядывая друг на друга. Как-то вечером они подошли к входу в общежитие. Колька обнял Олю, но ничего кроме мокрой плотной ткани пальто не почувствовал.
— Погода стала совсем мерзкой. Ты сможешь завтра днем прийти ко мне домой?
— У нас занятия до шести.
— На улице тебя даже обнять не получается.
Оля посмотрела ему в глаза.
— Давай зайдем ко мне. Сегодня мои соседки ушли в кино.
В комнате три аккуратно заправленных кровати, посредине стол, покрытый цветастой клеенкой. Над Олиной кроватью скотчем приклеены желтые кленовые листья и фотография бревенчатого дома с палисадником.
— Тут я родилась. Сейчас там мама живет. Папа ушел от нас, когда мне три года было.
— А как вы за одним столом занимаетесь?
— Тут невозможно заниматься, я всегда в библиотеку езжу или в институтской читалке сижу. Подожди, я чай поставлю.
Вода кипятилась в огромном фаянсовом стакане, явно взятом в химической лаборатории. Оля достала из тумбочки две небольшие красные чашки с золотыми ободками, кулек с конфетами и пачку печенья. Колька подошел и обнял ее. Оля спрятала лицо на его груди.
— Как же с тобой хорошо и спокойно, — сказал он, гладя ее спину.
— Мне тоже, я чувствую, что тебе можно довериться.
Колькины руки спустились ниже. Оля подняла голову и улыбнулась.
— Так мы чаю не попьем.
— Это мы всегда успеем.
Но что это? Он обнимает мягкое послушное женское тело, чувствует, что Оля не противится его ласкам, а даже старается помочь ему, но желание не появляется. Колька попытался закрыть глаза и представить, что обнимает Ксению, но и это не помогло.
— Что-то я замерз сегодня, давай и правда чаю попьем.
Оля аккуратно высвободилась из объятий. В ее глазах Колька заметил слезы.
— Я что-то не так сделала?
— Ну что ты! Ты умница, все хорошо, просто день выдался тяжелый.
Перед Новым годом суета зачетов, потом началась сессия. Они почти не виделись. Иногда Оля сообщала Кольке по телефону, что занята, немного простудилась, но в институт ходит. Колька рассказывал о своих экзаменах, ругал себя, что не посещал лекции, и хвастался фотокопиями конспектов самой прилежной девочки из его группы. На каникулы Оля уехала в деревню и позвонила уже в феврале.
— Ты обещал меня на лыжах покатать.
— Я помню, встречаемся в воскресенье в десять утра возле касс Ярославского вокзала.
Дача Славика стояла на опушке леса. Бревенчатый дом, настоящая печка, грубые скамейки, огромный стол, в углу десятки пустых винных бутылок. Печка коптила, дым ел глаза. Галка, приехавшая со Славиком, позвала Кольку покурить на улице.
— Тебе что, ее попа понравилась?
— Попа на втором плане. Она человек очень хороший. С ней спокойно.
— После Ксении она тебе простоватой не кажется?
— Галь, откуда ты знаешь простовата она или нет?
— Прости, конечно, тебе решать. А она хозяйственная, вон уже пол подметает. С такой женой будешь как за каменной стеной.
— О женитьбе пока не думаю.
— Ладно, извини. Она милая, с ней будет хорошо — это я понимаю. Сейчас это то, что тебе необходимо.
Оля позвонила через неделю.
— Коля, милый, мне очень грустно. Давай сходим в кино?
По дороге Колька купил большой кусок янтаря, над которым то ли парила, то ли плавала янтарная рыбка темного цвета. Вместо кино они пошли в ресторан.
— Как тут хорошо! — Оля с восторгом смотрела на светлую скатерть, белые квадратные тарелки, сверкающие вилки и ножи.
— Это тебе! — Колька положил коробочку с рыбкой на стол.
— Очень красиво! — заулыбалась Оля. — Я так мечтаю побывать в Прибалтике. Никогда не видела моря.
— Там часто идут дожди.
— Ну и пусть! Я и дожди люблю, если они теплые. А ты был в Таллине?
— Был на Куршской косе. Там песок, дюны, лес сосновый, кабаны, олени.
— Хочу туда! Давай поедем летом на эту косу. У меня есть немного денег, будем жить скромно, гулять, на оленей смотреть.
Колька молчал. Вчера ему позвонила Ксения, спросила телефон их общего знакомого. Потом рассказала, как вывихнула ногу, болела гриппом. А в июле она с подругой собирается на Черное море.
— Оля… — начал Колька. — Я хочу тебе признаться…
Оля положила рыбку в коробочку и сложила руки на столе.
— Я не люблю тебя. Ты хорошая, красивая, но я люблю другую.
Оля молчала. Колька заметил, что ее взгляд перестал фокусироваться на его глазах.
— Прости меня, но я хотел сказать тебе правду.
— Я знала эту правду. Но я не понимаю, зачем это мне говорить?
— Лучше обманывать?
— Или обманывать, или молчать. Я бы и так догадалась.
— Я не хотел делать тебе больно. Но лучше вот так, сразу.
— Кому лучше? Мне — нет! Ты просто не представляешь, что чувствует человек, когда его не только не любят, но и говорят ему об этом. Тебе, наверное, хорошо жилось до нашей встречи, и понять ты этого не можешь.
— Да, конечно…
Колька почему-то обиделся. Официант принес заказ. От жареного мяса шел немыслимо аппетитный запах. Оля взяла вилку и нож.
— Разреши мне доесть. Потом я уйду, ты меня не провожай. Я первый раз в таком дорогом ресторане. Этот вечер я запомню на всю жизнь. Ты так красиво мне в нелюбви объяснился.
Последний раз Колька видел Олю в конце мая. В шесть вечера он стоял у метро Сокольники и разглядывал выходящих пассажиров. Оля появилась через полчаса: располневшая, с опущенной головой. Легкое платьице, в руках знакомая сумка. Колька хотел ее окликнуть, но потом передумал.
Не надо долго молчать
Почему-то самые запоминающиеся моменты в жизни такие, что о них никому не расскажешь.
Разлюбить человека — это еще полбеды. Ты еще перестаешь любить все то, что ему нравилось.
Расстроилась свадьба у знакомых. Причина — им не о чем разговаривать.
Ужасное слово «осчастливить» — как монетку нищему подать.
Хотите разлюбить? Попытайтесь узнать о любимом как можно больше.
Критерий совместимости мужчины и женщины. Надо сесть в машину и ехать далеко-далеко. Целый день. По скучной дороге. И если вечером, когда вы выйдете из машины, вам еще будет о чем разговаривать, то вы нашли друг друга.
Что значит не о чем разговаривать? Всегда можно начать выяснять отношения!
А ведь обидно, что мы так быстро привыкаем к красоте и доброте.
Столько обаяния в стареющей женщине! Если, конечно, она остается женщиной.
Счастье — это альтернатива ожиданию счастья.
Бес в ребре и шило в заднице тянут в разные стороны.
Он ее долго и беспричинно ревновал. Она терпела, терпела, а потом решила: пусть хоть причина будет!
Он и она
